Что скрывала карта царских детей

 Андрей Мальгин и Александр Прусаков обсуждают очередной этап реставрации, февраль 2014

Алексей ВАСИЛЬЕВ,

Председатель Союза ревнителей Памяти

Императора Николая II

 Фото и фоторепродукции автора

Без  малого век провисела в Центральном музее Тариды рельефная карта южного и центрального Крыма. Художественной ценности экспонат не представлял: море, выкрашенное аляповато-синим цветом с приклеенными пластмассовыми буквами «Черное море», горы, закрашенные зеленым, степная часть Крыма грязно-оранжевого цвета. И несколько бумажек, на которых были написаны названия крупных городов Крыма.

Автор статьи у знаменитой карты, 2008г. 

 О карте было известно немного. Например, то, что она попала в фонды из Ливадийского дворца в середине двадцатых, вместе с несколькими креслами и громадной фотографией спуска на воду броненосца «Потемкин». В то время бывшую летнюю резиденцию императора переделывали в крестьянский санаторий, а такая вещь, как рельефная карта, крестьянам была ни к чему.

 Прошли десятилетия. Однажды директору музея Андрею Мальгину попалась фотография классной комнаты Цесаревича Алексея в Ливадийском дворце, и Андрей Витальевич заметил на снимке знакомую карту. Тогда же появилась дерзкая идея узнать, как она выглядела первоначально. К слову, первым этой идеей Мальгин поделился с корреспондентом нашей газеты.

Как известно, Николай II уделял пристальное внимание обучению своих детей. Камердинер императрицы Алексей Волков вспоминал: «Дети вставали в 8 часов, пили чай и занимались до 11 часов… Иногда после уроков перед завтраком совершалась недолгая прогулка. После завтрака — занятия музыкой и рукоделием». Обучением первой дочери Ольги занималась императрица Александра Федоровна, между прочим, доктор философии Оксфорда.

 В июне 1905г. Александра Федоровна писала о старших дочерях Ольге (десятый год) и Татьяне (семь лет): «Дети прекрасно справляются со своими уроками, у них есть также преподаватели английского и французского. Они много ездят верхом, что доставляет им огромное удовольствие».

 Особое место при царской семье занимали преподаватели цесаревича. Из них наиболее известен

швейцарец Пьер Жильяр, ему удалось уцелеть в Екатеринбурге в 1918 г., и он написал впоследствии несколько книг воспоминаний, где очень тепло отзывался о своем воспитаннике. В то же время, когда у Государя была возможность, он лично преподавал своим детям историю и географию. Безусловно, и над рельефной картой Крыма склонялся император вместе со своими детьми.

В августе минувшего года заняться реставрацией карты поручили художнику— реставратору Александру Прусакову. Мы побывали у него в мастерской и попросили рассказать о ходе реставрационных работ.

— На карте представлена значительная часть нашего полуострова от Евпатории до Феодосии, и от Фороса до горизонтали, на которой находится нынешнее село Октябрьское, — поясняет Александр Анатольевич. — Карта сделана из папье-маше — бумажной, целлюлозной массы со связующим веществом, как мы предполагаем — столярным клеем.

Аю-Даг , Медведь-гору,  узнать не сложно 

 Неизвестный изготовитель карты после произведенной лепки рельефа, покрыл изделие шпаклевкой для большей прочности. Что касается масштабов, то, по мнению Прусакова, в горизонтальных плоскостях карта выполнена с высочайшей точностью, а вот в высоту, в третьем измерении, искажена. Так, все высоты, горы Крыма подняты раза в три, но эти искажения, конечно же, сделаны намеренно, для большей наглядности.

 После того, как реставратор снял верхний слой краски, начались открытия. Под броским синим слоем «моря» появился первоначальный, благородный тон — серовато-зеленый цвет морской волны. А в нижнем углу карты проявились цифры — дата изготовления: 1897. Значит, карту преподнесли Императору в год рождения его второй дочери — Татьяны.

 Надпись рядом с датой разобрать не удалось. Может, в этом реставратору помогут криминалисты?

— Следом за «освоением моря» наступила самая трудоёмкая стадия — «расчистка суши», — продолжает Прусаков. — После снятия слоя желто-оранжевой краски выяснилась, что карта была сделана очень скрупулёзно: на ней были обозначены не только основные, как на более позднем советском перекрашенном варианте, но и второстепенные дороги, тропы, реки и речушки. Самое интересное, что под слоем краски были скрыты старинные бумажные наклейки с надписями! Причем их немало, и обозначают они даже незначительные населенные пункты. Надписи выполнены мелким шрифтом, примерно восьмого кегля, причем название озер и рек выведено курсивом.

Александр Анатольевич предлагает мне надеть специальные бинокулярные очки, и я начинаю различать более мелкие символы, нанесенные дореволюционными мастерами. Крестики — это церкви или монастыри. А вот утраченные для некогда цветущего Крыма обозначения садов. Некоторые топографические значки мне, бывшему геодезисту, не знакомы: кружочек и пять точек вокруг. Что бы это значило?

В сентябре, когда реставрационные работы только начались, музей посетила глава Российского

Императорского Дома великая княгиня Мария Владимировна (она прибыла в Крым с официальным визитом приуроченным к празднованию 400-летия Дома Романовых). Символично, что Великая княгиня с наследником Цесаревичем Георгием оказались первыми зрителями возрождающейся «царской карты». После отъезда августейших гостей работа продолжилась, и сейчас находится на заключительной стадии.

— В феврале я завершаю работу над восполнением утраченных участков, — рассказал Прусаков. — Чтобы не было ошибок, руководствуюсь старыми картами той поры. Причем, работу провожу красками, оставшимися у меня с советских времен. Современным материалам не очень доверяю — ведь при их изготовлении очень часто используется синтетический пигмент.

 Рассказать об истории самой карты и о рельефных картах Крыма мы попросили генерального директора Центрального музея Тавриды Андрея Мальгина.

— Нам известны подобные карты Южного берега Крыма — одну вместе со своим сыном Борисом изготовил ялтинский доктор Владимир Дмитриев — председатель правления Крымского отделения Крымско-кавказского горного клуба, — пояснил собеседник. — Мы вначале думали, что в наш музей попала именно эта работа. Но в протоколах клуба есть её описание. Размеры (метр в длину, полметра в поперечнике) не сходятся: наша больше. Еще одну рельефную карту в начале двадцатого века выполнил член того же Крымского горного клуба охотовед Григорий Ярцев. Ныне она находится в экспозиции Ялтинского краеведческого музея. Описана еще одна рельефная карта, но уже всего Крыма. Она находилась в поезде «черного барона» Петра Врангеля. Есть свидетельства того, что перед отступлением эту карту казаки разрубили и пустили на растопку.

 К слову, в экспозиции Центрального музея Тавриды также размещена рельефная карта всего полуострова. Но работа эта довольно поздняя, и не столь топографически совершенная, чем та, которую мы реставрируем.

 По словам Андрея Витальевича скоро музей устраивает выставку одного экспоната (догадались, какого?). Но карта будет размещена не на стене, а на горизонтальной площадке. Чтобы красиво её представить для всеобщего обзора, нужна особая конструкция стола — столешница, подсветка, специальный прозрачный колпак. Пока что денег на всё это не хватает. Так что у меценатов есть блестящая возможность внести свой вклад в возрождение уникального экспоната. Если кто-то из наших читателей захочет поддержать завершение проекта — обращайтесь в музей.

Авторский вариант статьи.

Адаптированный текст опубликован в газете

«Крымское время» №16 (3371) от 13 февраля 2014г.