Царь как верховный главнокомандующий

Порохин С.
После отречения Императора Николая II Россия потеряла ось, вокруг которой вращались все её государственные и общественные институты. Народ вместо свобод получил братоубийственную Гражданскую войну, голод, безвременье и… крах Государства Российского. 


Советская историография многие годы обвиняла Николая II в отсутствии государственного и полководческого дарования. Какова же его действительная роль в выборе государственного курса, в руководстве армией в той великой, но почти забытой войне? 
Будущий Главнокомандующий Русской Императорской армии во время Великой войны (1914–1918 гг.), старший сын Императора Александра III Николай родился 6 мая 1868 года в день Иова Многострадального. Трагическая судьба русского Императора символично отразилась в судьбе библейского страдальца Иова, который непродолжительное время лишился всего имущества и всех детей. Но он не взроптал на судьбу: «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращаюсь. Господь дал, Господь взял, да будет имя Господне благословенно» (Иов.1,21). 

Цесаревича Николая сызмальства и весьма основательно готовил к служению Отечеству его Державный родитель. Николай нравственным и душевным складом был вполне достоин своего отца и Александр III однажды как-то сказал своему сыну: «Я скорее начну сомневаться в себе, чем в тебе». Будущего Императора готовили не только родители, но и самые лучшие педагоги Императорской России: К. П. Победоносцев, Н. Н. Бекетов, Н. Н. Обручев и др. Имена этих светил не потускнели и ныне! Курс обучения длился 13 лет. Николай свободно владел несколькими европейскими языками, недурно играл на фортепьяно, рисовал и увлекался фотографией. Одновременно он с ранних лет изучал военную службу на практике — в разных родах войск и на флоте. Цесаревич провёл два летних лагерных сбора в строю лейб-гвардейского Преображенского полка. Следующие два ежегодных войсковых сбора — в лейб-гвардии гусарском полку, сначала в качестве младшего офицера, а затем — эскадронного командира. Лагерный сбор 5-го года Николай проходил в рядах гвардейской артиллерии и закончил строевую службу, возвратившись в лейб-гвардейский Преображенский полк командиром 1 батальона, имея чин полковника. И в этом звании Николай II оставался до конца. 

В морских путешествиях Цесаревич был ознакомлен с военно-морской службой и устройством военно-морских судов. Среди военных он отдыхал душой. «Я… страшно сроднился и полюбил службу; в особенности наших молодцов-солдат!» — писал в дневнике Николай. 
С 1889 г. Николай приступил к изучению предметов по программе Генерального штаба, а также предметов, связанных с государственным управлением по программе юридического и экономического факультетов университета. И даже стал принимать участие в заседаниях Государственного Совета и комитета министров. В январе 1892 года Цесаревич Николай был назначен председателем комитета по сооружению Транссиба. 
Николай взошёл на Российский Престол в 26 лет, в октябре 1894 г. «Основой государственной политики Николая II стало продолжение стремления его отца «придать России больше внутреннего единства путём утверждения русских элементов». В обращении к народу Николай II возвестил, что: «отныне Он… приемлет священный обет перед лицом Всевышнего всегда иметь единой целью мирное преуспеяние, могущество и славу дорогой России и устроение счастья всех Его верноподданных». В своём обращении 17 января 1895 г. к земским депутациям Николай II честно, недвусмысленно сказал: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления; пусть знают все, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой покойный Родитель». Мировоззрение Николая II точно отражали такие его слова: «Только то государство сильно и крепко, которое свято хранит заветы своего прошлого». 

Однако к ХХ веку в России только простой народ продолжал придерживаться святоотеческой веры и традиций, а значительная часть интеллигенции, опьянённая либеральными идеями Запада и теорией марксизма, шла уже другой дорогой. «Трагедия жизни Николая II, — писал историк Платонов, — состояла в неразрешимом противоречии между его глубочайшим убеждением хранить основы и традиции России и нигилистическими попытками значительной части образованных слоёв страны разрушить их. И речь шла не только о сохранении традиционных форм управления страной, а о спасении русской национальной культуры»… События последующих 75 лет показали, насколько был прав российский император. Он действительно был подвижником русской идеи, за которую и отдал жизнь. За «измену и трусость, и обман» русский народ в ХХ веке заплатил цену, исчисляемую жизнями половины населения России! 

Император Николай II в первые годы своего царского служения России (1899 г.) выступил инициатором разоружения армий европейских государств, инициатором запрещения негуманных средств войны: газов, разрывных пуль. Ему принадлежит идея создать Гаагский международный суд. Николай II уделял немалое внимание вопросам образования народа, именно он был инициатором введения гимнастики в программу общеобразовательных народных школ России, планировал завести плавательные бассейны во всех кадетских корпусах, как и в образцовом Пажеском корпусе Николай II обычно вставал в 7 часов, завтракал и начинал изучать документы, передаваемые на просмотр и решение. Работал самостоятельно, личного секретаря не заводил. На рабочем столе лежал календарь ежедневных встреч и приёмов. В 11 часов он делал перерыв — гулял по парку. Когда появились дети, они неизменно сопровождали его в этих прогулках. В 4 часа семья собиралась за чаем. С 17 до 20 Император принимал многочисленных посетителей в простом непринуждённом общении с ними. 

Николай II умел в государственных делах всю ответственность брать на себя. Он считал, что нельзя судьбу страны доверять даже самым ответственным министрам: «Они напортят — а отвечать мне», — вспоминал ответ Императора историк С. С. Ольденбург. Но воспитанность и деликатность воспринимались людьми как слабохарактерность. «Долготерпение Государя принималось за слабоволие», — указывал жандармский генерал Курлов. 
Русский Царь лично участвовал в военных манёврах русской армии. К тому же «он был неутомимый ездок, закатывал концы вёрст по 12 без передышки. Половина свиты… зачастую сильно отставала», — восхищался его неутомимостью военный министр Сухомлинов. 

В первый день Мировой войны 20 июля 1914 года Император Николай II обратился к высшим чинам Империи со словами: «Я здесь торжественно заявляю, что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдёт с земли нашей». Этой клятве Николай II сохранял верность до конца. «Сначала сам Государь захотел стать во главе армии и уже избрал себе помощников… Но потом Совет Министров… убедил Государя отказаться от своего решения, и тогда только Великий Князь Николай Николаевич был назначен Верховным Главнокомандующим», — вспоминал протопресвитер русской армии Георгий Шавельский. Русское общество восприняло начало войны с воодушевлением. Шавельский утверждал: «Война сразу стала популярной, ибо Германия и Австрия подняли меч на Россию, заступившуюся за сербов. Русскому народу всегда были по сердцу освободительные войны». Для Императора психологически всё было гораздо сложнее: «Я никогда не переживал пытки, подобной этим мучительным дням, предшествовавшим войне», — приводит слова Николая II генерал Дитерихс. По свидетельству бывшего военного министра Редигера, Император не считал себя полководцем, но, по его убеждению, сосредоточение военной и гражданской власти в одних руках, «устраняет многие затруднения и трения. Император Николай II любил войска и военное дело и предпочитал быть во время войны в армии, а не в тылу». 

Царь был весьма волевой человек. Взять хотя бы свидетельство генерала В. Ф. Джунковского, товарища министра внутренних дел: «Когда настала война, Государь единоличным своим повелением запретил продажу вина, и Россия, по мановению Царя сразу стала трезвой державой». «Государь, вопреки всем мнениям и постановлению Совета Министров, присоединившегося к министру финансов, повелел прекратить продажу водки раз и навсегда, а министру финансов найти другой источник дохода». «Нельзя ставить в зависимость благосостояние казны от разорения духовных и хозяйственных сил множества моих верноподданных», — объяснял своё решение Николай II. 

Разве мог бы человек слабохарактерный отважиться в самые роковые для России месяцы войны встать во главе отступающей армии?! Русская армия в тот период одними штыками сдерживала сильнейший натиск германской, австро-венгерской и турецкой армий. Потери её в тот период были самыми большими за всю войну. «Русский фронт между Вислой и Карпатами был прорван. Русские войска поспешно отступали. Много частей попало в плен, в том числе и генерал Л. Корнилов. Постепенно оставлялись Перемышль, затем Львов. На севере положение было не лучше. Недостаток снарядов вызвал всеобщие толки об измене. Говорили, что изменники — генералы, что изменники — министры. «Несмотря на неудачи на фронте, популярность Николая Николаевича росла именно в оппозиционных кругах, которые видели в двоевластии Ставки и Правительства умаление Верховной власти», — анализировал ситуацию, которая сложилась на фронте в середине 1915 г. историк В. С. Кобылин. 

Во всю раскручивался глобальный план «тёмных сил», мечтавших о мировом господстве. Но именно в этот момент Император Николай II принял решение стать во главе Армии. «Это было единственным выходом из создавшейся критической обстановке, — писал историк А. Керсновский. — (…) История часто видела монархов, становившихся во главе победоносных армий для лёгких лавров завершения победы. Но она никогда ещё не встречала венценосца, берущего на себя крест возглавить армию, казалось, безнадёжно разбитую, знающего заранее, что здесь его могут венчать не лавры, а только тернии». «Господи, помоги и вразуми меня», — написал в этот день в своём дневнике Николай II. 

Приказ по Армии и флоту от 23 августа 1915 г. гласил: «Сего числа Я принял на СЕБЯ предводительствование всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами, находящимся на театре военных действий. С твёрдою верою в милость Божию и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим земли русской». «Если этот его шаг вызвал в тылу, в правительственной, общественной и парламентской сферах самые разноречивые толкования с общим оттенком недоброжелательного к нему отношения, то в армии и народе жертва, принесённая Царём была оценена инстинктом народной мудрости и сердца…», — писал генерал Дитерихс, исследовавший трагическую судьбу российского Императора и России. 

Начальником штаба Царь назначил генерала М. В. Алексеева, неутомимого штабиста-трудягу, сына простого солдата. Он только что вывел восемь русских армий из грозившего им окружения. (Впоследствии Алексеев стал одним из создателей Добровольческой Армии). 

Смена командования всколыхнула на подвиг русские войска. В первый же день, как стало известно, что сам Царь возглавил армию, наши войска на Юго-Западном фронте успешно атаковали противника. Генерал Иванов сообщал в Ставку: «Сегодня (25 августа 1915 г.) наша 11 армия (Щербачёва) в Галиции атаковала две германские дивизии… было взято свыше 150 офицеров и 7000 солдат, 30 орудий и много пулемётов». «И это случилось сейчас же после того, как наши войска узнали о том, что я взял на себя верховное командование. Это воистину Божья милость, и какая скорая», — писал Император. «Всегда уравновешенный Государь и был причиной резкого улучшения положения на фронте после смены Верховного Командования» — объяснял стабилизацию фронта историк Кобылин. Генерал Алексеев за спиной Царя-Главнокомандующего перестал нервничать, войска перестали отступать, фронт стабилизировался, тыл успокоился, оборонная промышленность стала наращивать выпуск необходимого количества артиллерийских снарядов. Одно из первых распоряжений Императора Николая II касалось наведения порядка на фронте, где он требовал «не останавливаться ни перед какими мерами для водворения строгой дисциплины в войсках». 
В начале октября Царь побывал на передовой в боевой линии войск Юго-Западного фронта. В октябре 1915 г. Царь выезжал в действующую армию, а затем с сыном отправился в города, где работала военная промышленность. Они посетили города Ревель, Ригу, Псков, Витебск, Могилёв, Одессу, Тирасполь, Рени на Дунае, Херсон, Николаев. 

В то время как царь был на боевой линии войск и там вдохновлял войска на новые геройские подвиги, по повелению Короля Великобритании Георга V Императору Всероссийскому Николаю II был вручён фельдмаршальский жезл английской армии. 

Решительные шаги Главнокомандующего остановили неблагоприятный ход войны. «История скажет, каким крестным путём, шла с какими сверчеловеческими трудностями боролась летом 1915 г. наша армия», — свидетельствовал протопресвитер русской армии Георгий Шавельский. Генерал Краснов констатировал: «В Императорской армии была глубокая вера друг в друга. Твёрдо знали: «Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет» — все одни, Царёвы. Наверху — Император, под ним генералы, потом офицеры, потом солдаты, и все перед Царём равны и все одинаковы. Помнили вечно — «солдат есть имя знаменитое. Первейший генерал и последний рядовой носят имя солдата». Это было свято. Этому верили, потому что видели Государя с Наследником в окопах под артиллерийским огнём…». 

Деятельность Императора Николая II на посту Главнокомандующего дала великолепный результат. Уже через год русские войска смогли совершить неслыханный по масштабу прорыв, названный Брусиловским по имени нового командующего ЮЗФ генерала Брусилова. «Войска чудно сражаются и многие батальоны и даже отдельные части проявляют столько героизма во время битвы, что трудно запомнить все случаи» — писал Николай II 19 июня 1916 г. из Ставки. Во время подготовки и осуществления брусиловского прорыва 
Главнокомандующий безотлучно находился в Ставке. Русские войска в Брусиловском прорыве взяли до полумиллиона пленных солдат и офицеров противника! При этом и работа оборонной промышленности по обеспечению тяжёлого вооружения, поставка на фронт необходимого количества снарядов и патронов с лета 1915 по лето 1916 г. также была блестяще налажена. 

И на Кавказском фронте русским войскам сопутствовал успех. Его войска начали зимнее наступление на превосходящую более чем в два раза по численности турецкую армию. Эрзерумская наступательная операция, проведённая с конца декабря 1915 г. по 19 февраля 1916 г. завершилась полным успехом. Операция проводилась в полосе 300 км на горном участке. Кавказская армия пленила более 13 тысяч турецких солдат и офицеров, захватила 300 орудий (всю крепостную и значительную часть полевой артиллерии), 9 знамён, большие запасы продовольствия. Русские овладели крепостью Эрзерум. Победа, казалось, была близка… «Но государственный корабль России, преодолев океан, разбился о скалы уже вблизи долгожданной гавани», — примерно так высказался У. Черчилль о судьбе России. На весну 1917 года Ставкой планировалось решающее наступление, которое должно было привести к победе над противником. 

Справедливость требует всё же признать, что «Государь не обладал властным авторитетом, в нём не было той внутренней мощи, которая заставляет людей беспрекословно повиноваться», — отмечал исследователь царствования Николая II В. С. Кобылин, — Он (Император) умел настоять на исполнении своих решений, которые оспаривались его министрами. Но… Государя не боялись. А власть, в особенности Верховная, должна внушать это чувство». 

Советские историки целые десятилетия старались всячески принизить роль Николая II, как главнокомандующего, принизить роль русского командования и в целом боевые качества Русской Армии. Однако сравнительный анализ стойкости разных русских армий в некоторых периодах этих весьма показательных войн: Русско-Германской (Первой мировой) и Великой Отечественной доказывает обратное. 

Так, не прошло и недели с начала Великой Отечественной войны, а уже танковые группы немецких генералов Гота и Гудериана «сомкнулись в Минске 28 июня» 1941 г., уже на 7-й день. Но в тот же Минск во время Первой мировой войны германские войска смогли войти только 20 февраля 1918 года, на 1300-й день с начала войны и то, лишь тогда, когда Русская армия в результате революции полностью разложилась! При этом, расстояния от границы Восточной Пруссии до Минска, и от Бреста до Минска составляли 350 км. Разительное сравнение! 

Так какая же из наших армий лучше сражалась: Русская Армия с Царём Николаем II во главе, или Красная Армия со сталиными, буденными, ворошиловыми и кирпоносами вместе взятыми? Следует знать, что Красная Армия в 1941 г. обладала не худшими танками, чем армия германская, а общее их количество было в 5 раз большим! Всё дело в силе духа сражающихся армий и качестве управления. И комментарии тут излишни… 

«Кроме твёрдой воли и блестящего образования Николай обладал всеми природными качествами, необходимыми для государственной деятельности, прежде всего, огромной трудоспособностью», — отмечал О. Платонов. Биограф Императора Николая II С. С. Олденбург попытался раскрыть личностные качества: «Мягкость обращения, приветливость, отсутствие, или, по крайней мере, весьма редкое проявление резкости — та оболочка, которая скрывала волю Государя от взора непосвящённых — создали Николаю II в широких слоях страны репутацию благожелательного, но слабого правителя, легко поддающегося возможным, часто противоречивым внушениям». В действительности же «…Государь «подчинил себе» министров едва ли не в большей степени, чем Император Александр III, бывший только «собственным министром иностранных дел»», — отмечал в своём исследовании тот же Олденбург. Император Николай был точен, аккуратен, и, может быть, несколько педантичен. Более 36 лет постоянно, каждый вечер, с неизменной аккуратностью Цесаревич, потом Император записывал несколько фраз о прошедшем дне. «…Личный архив Государя вёлся в образцовом порядке; в нём были собраны не только все важнейшие секретные письма, но и черновики ответов на них», — отмечал генерал Курлов. 

Царь Николай любил и физический труд, в течение всей жизни частенько пилил и колол дрова, занимался огородом, зимой расчищал дорожки от снега. Своему дворцовому коменданту генералу В. Н. Воейкову, большому почитателю спорта, и разработчику «Наставления для обучения войск гимнастике», Русский Царь ещё до мировой войны поручил взять на себя заботу об организации спорта в России, следить «за физическим развитием народонаселения Российской империи». В его царствование Россия была впервые приглашена участвовать в Олимпийских играх, которые состоялись в Стокгольме в 1912 году. 

Царь Николай умел отдыхать в офицерской среде, частенько заходя в офицерское собрание. Генерал Курлов утверждал: «…Государь всем сердцем любил свои войска, душой отдыхал среди офицеров от тягот, сопряжённых с его положением…». Другой человек, кто знал хорошо Императора, генерал Воейков писал: «Любил же Государь посещать офицерскую среду из-за возможности встречаться с людьми, которых редко видел и с которыми мог вести непринуждённые разговоры об интересовавшей его военной жизни». 
Пока Император Николай II занимался вопросами боеспособности армии, враги России не дремали. «С весны по осень 1916 года окончательно складывается заговор с целью устранения Царя, подготавливаемый левыми партиями и масонскими ложами. Военная масонская ложа, куда (как потом выяснилось) входил начальник Верховного штаба Алексеев, бывший военный министр Поливанов, главнокомандующий армиями Северо-Западного и Северного фронтов Рузский, член Государственной Думы Гучков и целый ряд других высокопоставленных лиц, разработала план, согласно которому предполагалось заставить Царя отречься под страхом смерти или даже угрозой жизни его жены и детей. Ради достижения своих преступных целей изменники были готовы на всё», — указывал историк Олег Платонов. «Про Государя и Императрицу были пущены самые гнусные слухи…» — писал боевой казачий генерал П. Н. Краснов. 

Нельзя не согласиться с утверждением Ольденбурга: «Между Государем и массой не хватало промежуточных звеньев, не хватало исполнителей Его воли «не за страх, а за совесть». Генерал Краснов в книге «Памяти Императорской Русской Армии» указывал, что «те, кто задавался целью уничтожить русскую государственность, стремились прежде всего разрушить армию и, как её основу — обаяние Государева имени и её офицерский состав». 

Прошёл всего год после начала Брусиловского прорыва и 22 мая 1917 года, уже после своего отречения Николай II в дневнике записал: «Сегодня годовщина начала наступления армий Юго-Западного фронта! Какое тогда было настроение и какое теперь!». За год при достатке всех вооружений армия стала небоеспособной. 

За 23-летний период царствования Николая II население России увеличилось на 62 миллиона человек, прирост его составлял в среднем 2,7 миллиона в год. Вот он самый истинный показатель качества государственной власти в России. 

Экономика России также развивалась бурно. Россия по темпам прироста промышленности выходила на первое место в мире. Прирост только железнодорожной сети во время царствования Николая II превосходил в 2 раза прирост её в советский период, составлял почти 2000 км/год. Для сравнения: БАМ длиной в 3000 км строился с применением самой современной техники почти 10 лет. Расходы же на образование и культуру в царствование последнего Русского Императора выросли в 8 раз, гораздо более, чем в Англии и Франции за тот же период. 

Николай II был порядочным, честным человеком. Эти качества отмечали и его политические противники. Даже экс-премьер России А. Ф. Керенский не мог не оценить его личных качеств: «…Этот человек (Николай II) трагической судьбы любил свою страну с беззаветной преданностью и не захотел покупать отсрочку капитуляцией перед кайзером. Думай Николай II больше о своём благополучии, чем о чести и достоинстве России, он бы наверняка нашёл путь к соглашению с кайзером. В 1915 г., когда России приходилось особенно трудно, немцы обратились к Царю с весьма выгодными предложениями, которые предусматривали передачу ему столь желаемых для России Дарданелл и Босфора. Царь даже не снизошёл до ответа». О его благородстве может свидетельствовать и другой факт (Из воспоминаний Джунковского): «В одном из госпиталей среди раненых было много пленных немцев и австрийцев, Государь обошёл и палаты, занятые ими, при этом… сказал врачу: «Надеюсь, что не делается никакого различия в содержании раненых, и мы не поступаем так, как наши противники». 
Николай II всем сердцем любил свой народ, и до возложения на себя обязанностей главнокомандующего, он непрестанно объезжал города и веси. «Государь объехал почти всю матушку Россию,— свидетельствовал генерал Джунковский, — везде, во всех городах наблюдался такой высокий искренний патриотический подъём, воспоминание о котором до сих пор вызывает в моей душе сильное волнение. Со стороны всего населения от верхов до низов, проявлено было столько бесконечной любви и преданности монарху, столько благоговения, что если бы кто в то время сказал, что через 2 года будет революция и династия Романовых будет свергнута, никто бы этому не поверил». Генерал Брусилов в 1916 г. считал: «Россия ещё не достигла своей мощи, к которой она приблизится лишь в будущем году, когда у неё будет огромнейшая и прекраснейшая армия». 

Но 1917 год оказался для России и русского народа роковым 

После устранения от командования Царя пошёл развал армии. Черчилль писал: «В 1917 году русский фронт был сломлен и деморализован. Революция и мятеж подорвали мужество этой великой дисциплинированной армии, и положение на фронте было неописуемым. И всё же, пока не был заключён договор о ликвидации этого фронта, свыше полутора миллионов немцев были скованы на этом фронте, даже при его самом плачевном и небоеспособном состоянии. Как только этот фронт был ликвидирован, миллион немцев и пять тысяч орудий были переброшены на запад и в последнюю минуту чуть не изменили ход войны и едва не навязали нам гибельный мир». 

С. С. Ольденбурга в книге «Царствование Императора Николая II» приводит более развёрнутый взгляд Черчилля на Россию 1917 года: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошёл ко дну, когда гавань была в виду. Она уже перетерпела бурю, когда всё обрушилось. Все жертвы были принесены, вся работа была завершена. Отчаянье и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгое отступление окончилось, снарядный голод побеждён; вооружение притекало широким потоком, более сильная, более многочисленная, лучше снабжённая армия сторожила огромный фронт. Тыловые сборные пункты были переполнены людьми. Алексеев руководил армией, а Колчак — флотом. Кроме того — никаких трудных действий уже больше не требовалось… иными словами — держаться; вот всё, что стояло между Россией и плодами общей победы». 

В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи. Дело не в том, кто проделывал работу, кто начертывал план борьбы, порицание или хвала за исход довлеют тому, на ком авторитет верховной ответственности. Почему отказывать Николаю II в этом суровом испытании? … Бремя последних поражений лежало на нём. На вершине, где события превосходят разумение человека, где всё неисповедимо, давать ответы приходилось ему. Стрелкою компаса был он. Воевать или не воевать? Наступать или отступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твёрдо? Уйти или устоять? Вот поля сражения Николая II. Почему не воздать ему за это честь? Самоотверженный порыв русских армий, спасших Париж в 1914 г., преодоление мучительного бесснарядного отступления, медленное восстановление сил, вступление России в кампанию 1917 года более сильной, чем когда-либо, разве во всём этом не было его доли? Несмотря на ошибки большие и страшные, тот строй, который в нём воплощался, к тому моменту выиграл войну для России. 
Время царствования Николая II действительно было не только периодом национального подъёма, но и — сговора мировых антирусских сил, которым Россия мешала обрести мировое господство над природными ресурсами и человечеством. В то время, когда лучшие люди России защищали с оружием в руках Отечество, в тылу произошёл государственный переворот, названный впоследствии революцией. «Ни одного, сколько-нибудь надёжного полка с достаточным в нём количеством кадрового состава, по непонятному легкомыслию, не было оставлено ни в Москве, ни в Петрограде», — писал князь И. С. Васильчиков. Теперь-то известно, что это был результат спланированного заговора тайных врагов и высокопоставленных недоумков России. Оставшись в духовном одиночестве, Царь был вынужден отречься от престола. В последнем обращении к Армии Николай Александрович напишет: «В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения Моего за Себя и за Сына Моего от престола Российского власть передана Временному правительству… Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия… Твёрдо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к Нашей Великой Родине. Да благословит вас Господь Бог и да ведёт вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий». Этот прощальный приказ Николая II генерал Алексеев утаил от армии и позже горько раскаивался о том. Из воспоминаний генерала Лукомского: «Государь обратился к нам с призывом повиноваться Временному правительству и приложить все усилия к тому, чтобы война с Германией и Австро-Венгрией продолжалась до победного конца. Затем, пожелав всем всего лучшего и поцеловав генерала Алексеева, Государь стал всех обходить, останавливаясь и разговаривая с некоторыми. Напряжение было очень большое, некоторые не могли сдержаться и громко рыдали. У двух произошёл истерический припадок. Несколько человек во весь рост рухнули в обморок. …Один старик конвоец, стоявший близко от меня, сначала как-то странно застонал, затем у него начали капать из глаз крупные слёзы, а затем, вскрикнув, он, не сгибаясь в коленях, во весь свой большой рост упал навзничь на пол. Государь не выдержал; оборвал Свой обход, поклонился и, вытирая глаза, быстро вышел из зала». 

Протопресвитер русской армии Георгий Шавельский отметил: «Блестящий русский царский трон рухнул, никем не поддержанный». Генерал Курлов писал о русском Императоре: «Кровавый Николай», как дерзала называть его подпольная пресса,.. не пожелал пролить ни одной капли крови любимого им народа и подписал отречение от престола в пользу своего брата…». В германском штабе ликовали: «Огромная тяжесть свалилась у меня с плеч», — записал в своём дневнике начальник штаба германской армии генерал Людендорф. 

Россия с гибелью хозяина Земли Русской впала в долгое безвременье. По свидетельству следователя Н. А. Соколова, проводившего в 1918–19 гг. расследование, это убийство русского Царя носило ритуальный характер. «Это были преступления идейные, фанатичные, изуверские, но совершавшиеся скрытно, в тайне, во лжи и обмане от Христианского русского народа. Это было планомерное, заранее обдуманное и подготовленное истребление Членов Дома Романовых и исключительно близких им по духу и верованию лиц», — написал генерал М. К. Дитерихс. Он же писал: «…Смерть бывшего российского Царя намечает …грозную историческую эру — переход духовного господства в Великой России из области духовных догматов Православной эры в область материализованных догматов социалистической секты…». 

Генерал Воейков написал о своём Императоре Николае II: «…Личность Царя не была справедливо оценена его подданными… всю красоту его нравственного облика поймут только будущие поколения… Также поймут и оценят в будущем государя Николая II и все народы мира. Он пал жертвою натиска интернационалистов, встретивших единодушную поддержку со стороны чужестранцев: всем им было на руку падение великой России на пути к её расцвету и прогрессу под скипетром «Белого царя». 

Будущее, о котором сказал генерал Воейков, наступило в России. И правда о жизни и царствовании христолюбивого Царя-Великомученика и подвижника Николая II становится достоянием каждого истинного сына или дочери России, подымающихся на священную брань за честь поруганной Руси.