Православный человек, с которым соприкасаются иные народы, носит в себе нечто привлекательное. В этой сущности Православия и православного человека и лежит основа русского империализма и умения присоединять к себе народы, не калеча их. Инородцы иногда, может быть, даже больше русских любили их идеалы, например, идею Белого Царя. Идею, конечно, чисто святорусскую.
Потрясает отношение к Русскому Царю арабов. "Не думайте, – говорил один палестинец, – что Русский Царь был только русский. Нет, он был также арабский. Царь – всемогущий покровитель и защитник Православного Востока. Пока Он жил, миллионы арабов жили в мире и безопасности". Другой человек написал: "На Него с упованием взирали не только православные арабы, но и мусульмане, зная, что Русский Царь является для них гарантией мирной и благоденственной жизни. Когда же на Ближний Восток дошла весть, что Царя убили, то в трех странах (Сирии, Ливане и Палестине) начались массовые самоубийства. Арабы уже тогда считали, что со смертью Царя Николая кончилась человеческая история, и что жизнь на земле потеряла всякий смысл. Самоубийства достигли такой цифры, что правительства вынуждены были обратиться к народонаселению с особыми предостережениями против "политического безумия". Арабский траур по Царю Николаю длился несколько лет…".
Один русский православный человек вспоминал, что когда до Казани дошли первые известия об убийстве Императора Николая II, то к нему подошёл один татарин-мусульманин спросил: "Правда ли, что Царя-Батюшку, изверги убили?". Получив подтверждение, татарин с какой-то безнадёжностью в голосе сказал: "Всё. Погибла Россия. Мы все погибли". В этот момент, русский человек остро почувствовал, что его и этого татарина-мусульманина объединяет одна общая боль, одна беда: они потеряли Белого Царя, общего отца, которому присягали, которому служили и служба которому делала их одним великим Народом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий